После некоторых раздумий, сомнений и организационной паузы длиной в месяц режиссер Давид Петросян, театр «ДАХ» и театр Practicum устраивают второй показ перформанса «Повелитель мух». Еще несколько сотен любителей актуальных театральных практик могут примкнуть к двум непримиримым зрительским группировкам, одна из которых возмущается: «Такая херня, шо пиздец!», а другая восхищается приблизительно теми же словами.
Где: Европейский культурный центр «Краков» (Русановская набережная, 12)
Когда: 5 июля в 20:00
Огороженный прямоугольник, ванна на колесиках, раздолбанное пианино на заднем плане – таков антураж «Повелителя мух»
Дебютный роман британского писателя Уильяма Голдинга «Повелитель мух» вышел в 1954 году. Согласно его сюжету, группа подростков, оказавшись на необитаемом острове, принимается обустраивать свою жизнь, неосознанно следуя модели взрослого социума. Происходит разделение на лидеров и изгоев, возникает каста охотников, появляется некое подобие религиозного культа. Мелкие конфликты перерастают в крупные конфронтации, провоцируют насилие и приводят сначала к убийству, а потом к глобальной катастрофе.
Как сказал бы Пушкин, дьявольская разница
Таков «Повелитель мух» Уильяма Голдинга, но не таков «Повелитель мух» Давида Петросяна. Как известно, постановщик вовсе не обязан следовать букве литературного первоисточника и имеет полное право творить на сцене все, что ему заблагорассудится. Петросян так и сделал. Молодому режиссеру заблагорассудилось создать на базе романа Голдинга специфическое действо, которое в сетевой афише называется не спектаклем, а перформансом. Как сказал бы Пушкин, дьявольская разница.
Трое в ванне, не считая Саймона (Александр Бегма, за пианино). Слева направо: Джек (Иван Шаран), Хрюша (Виталий Ажнов), Ральф (Павел Шпегун)
Дьявол вспоминается неспроста. «Повелитель мух», по-древнееврейски «Бааль звув», это дословный перевод имени языческого божка, в христианской традиции превратившегося в хорошо нам знакомого Вельзевула. В какой-то степени и роман Голдинга, и перформанс Петросяна – это история о торжестве Дьявола. Но если у английского прозаика разрушающим фактором становятся социальные противоречия, то в постановке киевского режиссера побеждает всепоглощающая энтропия неизвестной этиологии.
Виталий Ажнов похож на голдинговского персонажа всем, кроме телосложения: тот был толстячок
От Голдинга у Петросяна остались три главных героя, сюжетная завязка, церковный хор, свиная голова и тревожные предчувствия. Действие перформанса можно разделить на две основные части. В первой отыгрываются несколько эпизодов романа – знакомство персонажей, откровения Хрюши, выборы вожака, соперничество Ральфа с Джеком. Во второй нарратив утрачивает связность, действующие лица перестают коммуницировать и принимаются многократно выкрикивать одни и те же фразы, от чего те напрочь теряют какой-либо смысл.
Десятки воздушных шариков из мусорных пакетов
Еще в конце представления сцену заполняют десятки воздушных шариков, надутых из мусорных пакетов. Этот эпизод в частности, как и весь перформанс в целом, дает массу возможностей для разнообразных трактовок, предположений и спекуляций, но прибегать к слишком уж вольным измышлениям лично я бы не советовал. Не стоит искать черную кошку в темной комнате – так можно дотрактоваться не то что до мышей, но и до мух.
Мегафон делает фразы героев не только громче, но и бессмысленней
Постановка Петросяна напоминает другую историю о детях, оставшихся без присмотра взрослых, а именно – «Праздник непослушания» Сергея «Гимнописца» Михалкова, которого в наших независимых краях теперь забывают так же благополучно, как и Пушкина. Пожалуй, перформанс «Повелитель мух» это тоже своего рода праздник непослушания. Молодому режиссеру и его молодым актерам дали карт-бланш, предоставили полную свободу действий – и вот что у них получилось.
Картина Репина «Приплыли» (не, ну а как еще такое подписать?!)
Получилась фиксация нарастающей бессмыслицы, декларация неуклонного распада, сообщение о тотальной деструкции. В принципе, такую нехитрую штуку можно было замутить на каком угодно материале; Голдинг тут почти что ни при чем, Шпенглер со своим «Закатом Европы», который указан как второй литературный источник постановки, в общем, тоже. «Повелителя мух» не хочется рассматривать как результат – лучше считать его этапом процесса, элементом творческого поиска. Что называется, заявкой на будущее.