На Микросцене Молодого театра показывают Insenso, камерный греческо-украинский спектакль, созданный под впечатлением от итальянского фильма. В течение часа героиня «Чувства» Лукино Висконти графиня Ливия Серпьери признается в непреходящей, всепоглощающей любви к лейтенанту Францу Малеру, которого она отправила на смерть. Фишка постановки Эммануила Куцурелиса по пьесе Димитриса Димитриадиса состоит в том, что графиня не одна, а две.
Где: Молодой театр (ул. Прорезная, 17)
Когда: 23 ноября в 19:00
Виктория Ромашко и Анна Бащева. Две актрисы, один персонаж
Темно-серая кушетка, темно-серая драпировка задника, две темно-серые микрофонные стойки, одна у кушетки, другая чуть в стороне. Две женщины в длинных темно-серых платьях – босоногие, сосредоточенные, напряженные, мрачные. «Я – графиня Ливия Серпьери», – сообщает одна и вкратце пересказывает историю любви, измены и предательства из висконтиевского «Чувства». «Я – графиня Ливия Серпьери», – вторит другая и продолжает разговор, начатый первой.
Виктория Ромашко – Ливия №1
Хотя нет, разговором все-таки принято называть вербальную форму общения двух и более людей, а тут человек один-единственный, пускай и в двух лицах. Актрисы Виктория Ромашко и Анна Бащева обращаются не друг к другу, а к залу. Их движения то синхронны, то нет, говорят они почти все время попеременно, и только пару раз хором. Можно предположить, что у Ливии Серпьери две разных ипостаси, что одна сторона ее натуры каким-то образом противоречит другой, но это будет ошибкой. Между двумя Ливиями Серпьери принципиальной разницы нет.
Я донесла на Франца из ревности, но убила его не я
Речь Ливии надрывная, лихорадочная. Она пытается убедить публику и саму себя в собственной невиновности – мол, я, конечно, донесла на Франца из ревности, но убила-то его не я, а чертовы австрийские солдаты. Она рассказывает о своем безумном чувстве к Францу, которое не прошло и через десятилетия после его смерти. Она раз за разом повторяет фразу: «Любовь безжалостна».
Анна Бащева – Ливия №2
Она закатывает глаза. Она дрожит мелкой дрожью. Она восхищается сперва руками Франца, а потом и всеми прочими частями его тела. Она говорит, что Франц – совершенство, что готова пить его сперму и есть его испражнения.
В финале главным словом становится «прутень». Оно звучит раз двадцать.
Разделись до забавных длинных панталон
Вся логика этого действа требовала, чтобы обе Ливии Серпьери начали раздеваться, и они таки да разделись – в самом конце, когда телесность уже не просто кричала, а заходилась в истерике. Правда разделись не догола, а до забавных длинных панталон и обмотанного вокруг груди куска ткани.
Insenso – это исповедь. Insenso – это манифест женской чувственности. Insenso – это истошный вопль нескончаемого отчаяния, причем вопиет не столько душа, сколько плоть. Это если восхищаться.
А вот если отнестись к спектаклю с некоторым скепсисом, то, пользуясь лексикой, разрешенной на Yabl`е, можно сказать, что Insenso – это выспренние пиздострадания. Грубо, но довольно точно.
Спектакль Куцурелиса вызывает ряд вопросов, на которые у меня есть ряд ответов.
Почему здесь две исполнительницы, заключена ли в этом формальном приеме какая-то идея? Нет, никакой идеи нет, просто две интересней, чем одна. В качестве моноспектакля постановка Куцурелиса была бы вдвое скучнее.
Иногда две Ливии Серпьери вступали между собой в визуальный контакт
Зачем спектакль снабжен подзаголовком «Опера без музыки», придает ли это ему какие-то дополнительные коннотации? Нет, не придает; с оперой Insenso не сближает ничего, кроме пафоса, а этого, право же, маловато. Забавно, что авторы сбили с толку журналистов: на одном из сайтов Insenso и вовсе назвали мюзиклом.
Эпатаж, но осторожный, на полшишечки
Из-за чего режиссер не решился идти до конца, не предложил актрисам раздеться полностью и изобразить на сцене пароксизмы неистовой страсти? Откуда мне знать – может, и предлагал, но актрисы не согласились или не согласилась администрация театра. В результате получился вроде бы эпатаж, но осторожный, на полшишечки. Чтобы не дай бог никого не обидеть, не испугать, не отвратить.
Молодой интересничает, но не рискует, шампанское ему пока не наливать. Можно столовое сухое. Например, итальянское. Ну, или греческое.