На исходе года Дмитрий Богомазов выпустил шекспировского «Кориолана», свой первый спектакль в Театре им. Франко в статусе его главного режиссера. Стилистика этой масштабной, величественной, почти четырехчасовой постановки получилась эклектичной – отчасти типично богомазовской, отчасти привычно франковской. В рассказе о взлете и падении римского полководца Гая Марция по прозванию Кориолан Богомазов от содержания и смысла пьесы не отклонился, но несколько важных акцентов расставил по-своему.
Где: Театр им. Ивана Франко (пл. Ивана Франко, 3)
Когда: 26 января в 19:00
Этот Рим не просто древний, но очень древний. 493 год до нашей эры: государство занимает площадь около 870 км² (это размеры нынешнего Киева), монархия всего полтора десятка лет назад сменилось республикой, а со времени учреждения должности народных трибунов и вовсе прошел только год. Получается вот какая штука: с одной стороны Гай Марций, победитель вольсков, покоритель Кориол – действительно герой и спаситель отечества. С другой стороны, народные трибуны Сициний Велут и Юний Брут, которые у Богомазова стали персонажами не просто отрицательными, а карикатурно отвратительными, имели реальные основания опасаться его возвышения.
Такие не выживают
Кориолан (Дмитрий Рыбалевский) – до мозга костей воин: неустрашимый, грубый, бескомпромиссный, гора мышц, залитая кровью врагов. В принципе, такой вполне бы мог узурпировать власть, если бы не одна деталь: Кориолану власть не нужна. Равно ему не нужны ни богатство, ни слава. Воинская доблесть для него – вещь самодостаточная: драться за вольсков против римлян он будет с такой же яростью, как за римлян против вольсков. Гай Марций непременно стал бы дважды победителем, если бы не был любящим сыном. Поддавшись увещеваниям матери пощадить Рим и своих родных, он подписывает мирный договор и становится дважды предателем. Такие не выживают.
Дмитрий Рыбалевский в роли Кориолана могуч и окровавлен
Волумния (Наталья Сумская) – не просто мать, а родина-мать. Она без малейших сомнений благословляет сына на ратные подвиги; если он погибнет в бою, это будет для нее великой честью. В финале спектакля, приходя из осажденного Рима в лагерь вольсков, она не столько просит Кориолана о пощаде, сколько с непреходящим достоинством рисует жуткую перспективу: если он возьмет Рим, то будет проклят во веки веков и обречет на смерть мать, жену и маленького сына. Решиться на такое Кориолан не в состоянии.
Патриции. Тут Богомазов начинает допускать некоторые вольности – пока что сугубо формальные. Его знать одета в гражданские и военные костюмы ХХ века, а Менений Агриппа (Богдан Бенюк) еще и держит во рту сигару. (Возможно, тут не обошлось без влияния недавней экранизации «Кориолана», сделанной Рэйфом Файнсом, – действие этого фильма основано на шекспировской пьесе, но перенесено в наши дни). Пальто, шляпа, галстук-бабочка и сигара придают Бенюку некое подобие аристократического вида, но на римского патриция он все равно как-то не похож. Можно считать, что так было задумано специально.
Плебей и патриций. Александр Печерица в роли 1-го горожанина и Богдан Бенюк в роли Менения Агриппы
Типично богомазовские фарсовые штучки
Народ, то бишь сборище скудоумных, трусливых, вечно недовольных плебеев, у Богомазова еще менее симпатичен, чем у Шекспира. Забавно читать послесловие к советскому изданию «Кориолана», автор которого выпрыгивает из штанов, доказывая, что Шекспир вовсе не противник демократии и к народу, этому марксистско-ленинскому фетишу, относился с должным почтением. У Кориолана к плебеям никакого почтения нет: римскую чернь он откровенно презирает. Горожане, одетые в пятьдесят оттенков серого, перемещаются по сцене тесной группой, в которой выделяются персонажи Александра Печерицы и Виталия Ажнова. Время от времени они выделывают типично богомазовские фарсовые штучки, которых в этой пафосной, трагической постановке не так уж много.
Народ в «Кориолане» серый, народные трибуны - черные
Самые бурные аплодисменты достались Остапу Ступке и Ивану Шарану
Народные трибуны Сициний Велут и Юний Брут, как уже было сказано, персонажи резко отрицательные, таких эксцентрических штучек выдают в разы больше. Это они ставят свои личные интересы выше государственных, это их политические интриги приводят к изгнанию Кориолана из Рима. Неудивительно, что самые бурные аплодисменты и громкие возгласы на поклонах достались Остапу Ступке и Ивану Шарану, молодому актеру с яркой фактурой, уникальной пластикой и превосходным чувством юмора. (Еще так же сильно хлопали Рыбалевскому и Бенюку, но первому, потому что главный герой, а второму, потому что Бенюк.)
Актерскую эксцентрику в спектакле обеспечивают Иван Шаран и Остап Ступка
Любую постановку классической пьесы хочется каким-то образом привязать к современности. Напрямую «Кориолан» таких возможностей не дает, но парочку косвенных – пожалуйста. «Народных трибунов» можно мысленно заменить на «народных депутатов» – суть останется той же. Однажды со сцены звучит слово «папередники» – и зал взрывается радостными аплодисментами. Наконец, тема превращения вчерашнего героя в нынешнего врага народа нам тоже близка как никогда. Особенно если заменить слово «герой» на слово «героиня».
Звучит слово «папередники» – зал взрывается
Возвышенный трагизм, судьбоносные исторические коллизии, грозная поступь рока, доминирование тревожного гула в саундтреке, бурлящие волны и наплывающие тучи в видеоряде, шесть народных артистов на сцене, все дела... «Кориолан» – постановка мощная, запоминающаяся, монументальная, хотя почти не апеллирующая к эмоциям. От нее не разрыдаешься, в число моих любимых богомазовских спектаклей она вряд ли попадет, но одно из первых мест в списке главных событий театрального сезона ей гарантировано.