В Театре русской драмы им. Леси Украинки состоялась премьера спектакля «Фальшивая нота» по пьесе известного французского драматурга Дидье Карона. Постановка Михаила Резниковича и Кирилла Кашликова напоминает о том, что месть не равнозначна возмездию и что преступление против человечности не имеет срока давности.
Когда: 15 февраля, 19:00
Где: Театр русской драмы им. Леси Украинки (ул. Б. Хмельницкого, 5)
У Романа Полански есть замечательный фильм «Смерть и девушка» (1994). Действие происходит в Южной Америке, героиня картины по голосу узнает в живущем на соседней вилле человеке своего мучителя, который избивал и насиловал ее в период действовавшего в стране фашистского режима, причем делал это, большой эстет, под шубертовский квартет «Смерть и дева». Лента построена как акт дознания: мужу героини кажется, что ее подозрения лишены оснований, что жена немножко сошла с ума, и ей приходится, связав соседа и устроив ему допрос, доказывать супругу свою правоту.
1. Когда Миллер (Олег Замятин) понимает, с чем пришел к нему собеседник, его уверенность в себе резко улетучивается
У пьесы Карона с фильмом Полански немало общего. В ней тоже всплывают события прошлого, правда, гораздо более далекого. Также идет речь о злодеяниях фашизма, а жертва и преступник сходятся в очном психологическом поединке. Опять-таки на первом плане музыкальная тема: один из героев утверждает, что другой 45 лет назад застрелил его отца, узника Аушвица, по принуждению своего отца, коменданта концлагеря. Убитый провинился тем, что, играя на январском морозе «Маленькую ночную серенаду» Моцарта, взял закоченевшими пальцами фальшивую ноту.
Непредсказуемость – одно из важных достоинств «Фальшивой ноты»
Легко рассказывать о постановках классических пьес – можно не беспокоиться о спойлерах. Заранее известно, что Гамлет завалит Эльсинор трупами, Катерина бросится в Волгу, а Годо, сколько его ни жди, так и не пожалует. То ли дело спектакли по пьесам современных авторов: подавляющее большинство зрителей, понятия не имеют, чем все закончится. Более того, непредсказуемость – одно из важных достоинств «Фальшивой ноты». Ситуация в ней несколько раз переворачивается с ног на голову, а позиции героев постоянно меняются со слабых на сильную и обратно.
Свой истинный характер Динкель (Станислав Москвин) проявляет далеко не сразу
Это касается не только положения в схватке, но и этического облика. Сперва чудаковатый Динкель (Станислав Москвин), пришедший после концерта благодарить знаменитого дирижера Миллера (Олег Замятин), выглядит восторженным поклонником-дурачком. Потом проясняются истинные цели его визита, и если зимой 1945-го произошло именно то, о чем рассказывает Динкель, выходит, что Миллер – убийца и лжец. Но тут возникает другая нравственная коллизия: если Динкель хочет всего лишь отомстить, да еще и таким жестоким образом, его мотивы благородными не назовешь.
Слева Динкель в 1990-м. Справа его отец в 1945-м, за минуту до гибели
На самом деле это вовсе не месть. Чего хочет Динкель, мы узнаем только в последние минуты спектакля, однако даже после этого полная ясность не наступит. Пьеса заканчивается многоточием, и если в иных случаях открытый финал выглядит нарочито многозначительным или малодушно компромиссным, то у Карона он кажется единственно правильным. Динкель оставляет Миллеру свободу выбора, а вот каким именно будет этот выбор, его уже не очень-то интересует. Свою миссию он выполнил.
Обычно пьесы зарубежных драматургов добираются до нас десятилетиями, но тут, к счастью, другой случай. Правда, не исключено, что написанная всего два года назад «Фальшивая нота» дошла до Киева из Парижа через Москву: в прошлом году Римас Туминас поставил ее в театре им. Вахтангова с Геннадием Хазановым и Алексеем Гуськовым. Впрочем, даже если так, ничего страшного: ставить те же пьесы, что и в России, у нас пока что не запрещено.
Справа Миллер в 1990-м. Слева Миллер в 1945-м, когда он еще был Кейтелем
Не знаю, как там Хазанов с Гуськовым, а Москвин с Замятиным отличные. В исполнении первого Динкель (на самом деле Динкельбах) из смешного недотепы внезапно превращается в безжалостный бич божий, а потом из фанатичного мстителя – в опустошенного человека, исполнившего долг перед погибшим отцом и высшей справедливостью. Второй в роли Миллера (на самом деле Кейтеля) не менее убедительно преображается из холеной знаменитости в дрожащую тварь, а из кающегося грешника в бессовестного циника.
Безоговорочная и абсолютно бессмысленная хуйня.
А теперь о странностях театральной жизни. Фотографии для этой статьи автору пришлось сканировать из рекламного буклета к спектаклю. Администрация Театра им. Леси Украинки принципиально не предоставляет электронные фотоматериалы Yabl, из-за того что на страницах портала используется ненормативная лексика.
И это, дорогая администрация, извините нас за изысканность русской речи, есть полная, безоговорочная и абсолютно бессмысленная хуйня.