Что это я все о премьерах да о премьерах? Отслеживая новые спектакли, не следует забывать о старых, особенно о тех ярких и неординарных, которые в нынешнем театральном процессе почти не заметны. «Шинель» режиссера Олега Мельничука по повести Николая Гоголя в Театре на Липках идет уже лет десять. Наградами ее в свое время обошли, теперь ей отведено неудобное дневное время в будние дни, на показе 26 апреля в зале Малой сцены собралось от силы три десятка зрителей. Все это, дорогие читатели, ужасно несправедливо. Спектакль-то отличный.
Когда: 21 мая, 16:00
Где: Театр на Липках (ул. Липская, 15/17)
У титулярного советника Акакия Акакиевича Башмачкина, одинокого переписчика бумаг, не имевшего в жизни никаких интересов, кроме выписывания буковок, прохудилась старая шинель. Он с трудом наскреб деньги, чтобы справить новую, но ее отобрали разбойники. Акакий Акакиевич от огорчения умер, а после смерти принялся мстить. Все это мы отлично знаем, но режиссер Олег Мельничук знает больше. Он знает, как менять акценты и варьировать ракурсы. Как превращать слова в зрелище. Как делать классику актуальной и даже интригующей.
В роли Акакия Башмачкина – Руслан Гофуров
Пожалуй, главное в предыдущем абзаце – о словах и зрелище. «Шинель» Мельничука – спектакль преимущественно невербальный, роль текста в нем относительно скромная. Монологи героя намечают пунктиром лишь основные моменты хорошо известного сюжета, все прочее тут не проговаривают, а изображают. Пластическое решение «Шинели» – дело рук одного из ведущих хореографов страны Ольги Семешкиной. При всех прочих достоинствах постановки это все-таки ее главная фишка.
Фишку реализуют три персонажа, названных в афише фантомами. Они предстают в образах то клерков, то портных, то случайных прохожих. Их движения механистичны, порой агрессивны, иногда вычурно-нелепы. Это действующие лица без лиц: люди-винтики, люди-коробки, люди-роботы. Характерно, что в постановке Мельничука немало анахронизмов (видеопроекции с суетой современного мегаполиса, липкая лента, которой Башмачкин в целях экономии обматывает ботинки – так и хочется сказать «башмаки»), придающих ей универсальный характер. Это спектакль не только про середину XIX века, но и про сейчас.
В этой сцене персонажи, названные фантомами, перевоплощаются в закройщиков
Когда-то в роли Башмачикина был занят (не видел, но ничуть не сомневаюсь, что блистал) Александр Ярема. Сейчас в ней выступает Руслан Гофуров. Могу предположить, что из двух версий «маленького человека» прежняя была еще меньше нынешней – уж такая у Яремы фактура. Скорее всего, его Акакий Акакиевич во многом напоминал анимационного, нарисованного гениальным Юрием Норштейном в самом знаменитом неоконченном мультфильме всех времен и народов. Башмачкин Гофурова – тоже существо довольно жалкое, но все же не совсем забитое. Скорее, вечно растерянное. И, несмотря на все свои филистерские черты, вызывающее сочувствие. Кстати, показательная деталь: мельничуковский Башмачкин в отличие от гоголевского обходится без финальной мести.
Для пущей эмпатии Мельничук придумал специальный ход. Безмолвная женская фигура с благословляющей рукой, несколько раз сперва возникает как тень из небытия, а потом материализуется на сцене, дабы напомнить, что Башмачкин, какой ни есть, а все же человек, его мама родила. И украинская колыбельная, уместность которой поначалу вызывает сомнение, аккуратно ложится в канву той же универсальности. Вдобавок напоминает о том, что Николай Гоголь – писатель не только русский, да еще и с ярко выраженными имперскими взглядами, но еще и немножко украинский. Из песни слова не выкинешь.
Коробка, шинель, бумажки с буквами: больше в жизни Башмачкина ничего нет
Помните, десять лет назад были популярны песочные мультфильмы, создававшиеся в реальном времени при помощи видеопроектора? Режиссер заметил тенденцию и использовал эту технологию в своей «Шинели». «Дивний світ наш», – выводит на песке робкий, растерянный, сбитый с толку Акакий Акакиевич. «Дивний» здесь одновременно и странный и удивительный, и даже чудесный. Что тут поделать: какой ни есть, а все же наш.