На Малой сцене Театра на левом берегу Днепра временно прописался новый театральный проект "Модерн-Вертеп". В октябре он представляет пять бесплатных показов спектакля Игоря Заднипряного "Торжество естества человеческого" по мотивам пьесы Эдварда Олби "Кто боится Вирджинии Вулф?" В пресс-релизе указано пять причин, по которым нужно обязательно посмотреть эту постановку. Как ни странно, все они – неправда.
Когда: 10, 11, 16 октября, 19:00
Где: Театр на левом берегу Днепра, Броварской проспект, 25
Вот эти пять причин.
1. "Чтобы стать свидетелем долгожданного возрождения украинского кукольного театра".
Говорить о некоем возрождении украинского кукольного театра на примере одного спектакля "Модерн-Вертепа" абсолютно некорректно. На самом деле речь идет о разовом проекте, получившем финансирование от Украинского культурного фонда и площадку от Театра на левом берегу. Дальнейшая судьба "Модерн-Вертепа" неизвестна. Театр марионеток, при участии которого он был создан, уже много лет не имеет собственного помещения и показывает спектакли от случая к случаю.
Все в сборе: по краям хозяева, Марта (Оксана Цымбал) и Джордж (Борис Книженко), в центре гости, Ник (Станислав Щекин) и Хани (Мальвина Салийчук)
2. "Чтобы увидеть современное переосмысление традиционного украинского вертепа".
Авторы проекта действительно возводят его к традиции народного вертепа и к опытам Леся Курбаса. Однако на самом деле с вертепом у "Торжества естества человеческого" крайне мало общего. Сценки с марионетками занимают в спектакле от силы десятую часть действия. Традиционных персонажей вертепа в постановке нет. Можно усмотреть связь между предполагаемым младенцем в коляске и маленьким Иисусом, но она будет чисто умозрительная.
3. "Чтобы почувствовать ту необъяснимую магию, когда марионетка из куклы превращается в живое одухотворенное существо".
С удовольствием бы почувствовал, но, увы, не имел возможности. Эпизоды с марионетками не только немногочисленны и быстротечны, но и сугубо иллюстративны. Они, в основном, о грезах, о несбывшемся, о том, чего у персонажей на самом деле нет. Роли марионеток в спектакле весьма и весьма скромные. Игра живых актеров в нем гораздо важнее.
Джордж и Ник беседуют. Пока мирно
4. "Чтобы раствориться в сплетении художественных приемов представления, среди которых – кукла, пантомима, мультимедийное изображение и современная электронная музыка".
Ну, допустим, растворяться критику вообще не рекомендуется – так можно и квалификацию потерять. Что до сплетения художественных приемов, то видео- и аудиосопровождение для современного театра дело обычное, роль кукол в постановке, как уже было сказано, довольно скромная, а пантомима как таковая в «Торжестве естества человеческого» отсутствует.
Марионетки выглядят гораздо душевней, чем живые персонажи
5. "Чтобы услышать извечный противоречивый диалог души и тела, который так знаком каждому из нас".
Диалога души и тела в пьесе Олби нет. Есть диалоги двух семейных пар, одна из которых вовлекает другую в игру на грани фола, а иногда и за ее гранью. Есть изощренное психологическое насилие, резкие переходы от бонтона к моветону, контраст между лицемерной любезностью и брутальной прямотой. Там вообще много чего есть, и главное Заднипряному и его команде выразить удалось: "Торжество" – спектакль, сделанный в особенной, запоминающейся манере. И дело не только в куклах.
Нон-стоп музыка задает ритм, которому подчиняются движения и речь персонажей; размеренно дергающиеся, с выбеленными лицами, к которым приклеены неестественные улыбки, они и впрямь похожи на марионеток. Посуда на столе нарочито декоративная, словно игрушечная. Цвета спектакля – черный и белый, с редкими вкраплениями красного. Дух постановки – галантная ненависть с редкими вкраплениями любви. За любовь отвечают сцены с куклами. По большому счету, они здесь живее людей.
Авторы придумали своему детищу не менее загадочное название, чем было у Олби. Оно совпадает с названием барочной украинской пьесы 1706 года, носившей ярко выраженный нравоучительный характер, и это несколько сбивает с толку: уж чего-чего, а нравоучений в "Кто боится Вирджинии Вулф?" вы не найдете. Да и вряд ли можно сказать, что в финале как пьесы, так и спектакля, имеется какое-то торжество какого-то естества. Скорее там тошнота после пьянки, передышка после сражения, опустошение после сыгранной игры.
А еще – ощущение фатальной безвыходности. Боишься ты Вирджинию Вулф или не боишься, она все равно тебя съест.
Марта и Джордж любят друг друга так же искренне, как и ненавидят