Собрав в одной книге работы более 70-ти современных режиссеров и групп, мастеров сцены, уличного цирка или хэппенинга, Ханс-Тис Леман назвал их «театром в точке его исчезновения». Чтобы лучше понять его позицию, предлагаю простой тест: произнесите слово «театр» и зафиксируйте, что промелькнуло в этот момент у вас в голове. Вы увидели актера в костюме Ромео на сцене? Вы подумали об известном в мировой практике монологе? Вы почувствовали себя в ложе или, может, в полупустом фойе?
Если дело было примерно так, значит, фактический адрес вашего представления о театре — промежуток с конца XVI и по начало XX века. Именно этот период по большей части сформировал устойчивые визуальные и смысловые рамки, которые и оформляют понятие «театр». Фокус заключается в том, что за пределами этого промежутка есть примеры, порывающие с любыми из формальных критериев: наличием сцены, текста, живых актеров и даже классических зрителей.
Театр это или что-то еще — оставим решать придирчивым к терминологии ученым, а читателям Yabl предлагаем подборку революционных работ.
Театр без актера
В 2007 году композитор, будущий руководитель Ruhrtriennale и не-режиссер (как он сам себя называет) презентовал проект, который многих загнал в ступор: художники пытались понять, почему это не назвали инсталляцией, академисты негодовали, что это не театр, а еретики от официального театроведения доказывали, что это он и есть. Проект назывался «Вещь Штифтера» и по факту был чуть более чем часовым действием, в котором загадочный механизм, именуемый «вещью», шевелился, скрипел и танцевал всеми своими частями — фрагментами разобранного пианино, ветками, струнами, деревянными дверцами и прочим, из чего он был создан. Наряду с ним своей жизнью жил бассейн, еще звучал микс из записанных текстов Адальберта Штифтера и Хайдеггера и на какой-то непродолжительный момент, сугубо для функциональной подстройки, на сцене появлялось два живых человека.
В прессе «Вещь Штифтера» быстро окрестили «театром без актеров», а спустя несколько лет Геббельс подсобрался и написал книжку «Эстетика отсутствия». В ней он писал о том, что наличие артистов — совсем не обязательная для театра графа, а еще развивал мысль, однажды высказанную после показа в интервью: «Не понимаю, почему «Вещь» называют «театром без актеров», ведь главное действующее лицо здесь — человек, который пришел».
Другой пример того, как можно обойтись без актерской игры при организации показа — нидерландская театральная компания Hotel Modern. Эти ребята работают не столько на стыке театра и музыки, сколько на стыке театра и кино, а точнее — анимации и театра кукол (в современном, широком смысле). Один из самых известных проектов Hotel Modern — спектакль «Великая война», принцип которого можно подсмотреть вот здесь.
Театр без сцены
Форматы площадок для выступлений приобретали самые разные формы в ходе истории. Об устройстве сцены и архитектуре театральных зданий написаны тома. Среди них красной линией прослеживается мысль: театр вне всякого специально обустроенного места был задолго до сцены-коробки, будет и после. Как известно, новое — это хорошо забытое старое, поэтому такие актуальные сегодня формы как сайт-специфик театр и спектакль-променад, не смотря на всю свою инновационность, куда ближе истокам и «детству» театра — площадному и уличному зрелищу, чем высокопарные монологи и показы в оперных домах.
Среди компаний, которые сейчас делают бродилки по всему миру, есть очень интересные ребята с брендом This Is Not A Theatre Company из Нью-Йорка. Их первым проектом стал спектакль под названием «Pool Plaу», который они натурально сыграли в бассейне: текст специально написанной пьесы, задевающий сложные политические темы, разыгрывался здесь людьми во время беспечного плескания в воде и игры с мячиком.
Среди других проектов группы — «реди-мейд кабаре», сыгранное в церкви, хеппенинги, спектакли в кафе и в полной темноте.
Театр без текста
Театр без слов — самая популярная и объемная категория в этой подборке. С вербальным материалом режиссеры и компании прощаются легче всего, не нужно далеко ходить: в пример «немого театра» можно привести и индийский катхакали, и французских мимов, и уличный цирк. Если говорить о современной практике, то в эту категорию попадают спектакли так называемого физического театра, визуального театра, танцтеатр и новый цирк.
Образцом безумно красивого, можно сказать, скульптурно вылизанного пластического зрелища может стать «Великий укротитель» Димитриса Папаиоанну. Здесь конструируют человека, словно пазл, из тел других людей, филигранно имитируют птичьи повадки и так срывают простынку с помощью легкого дуновения воздуха, что перехватывает дыхание.
Еще примеров шокирующего и/или красивого бессловесного ищите у Ромео Кастеллуччи, Славы Полунина, Бенджамина Вердонка, Джеймса Тьерре.
Театр без зрителя
Театр без зрителя я оставила напоследок, потому что это таки последний столп, граница, которую режиссерам и компаниям едва ли удавалось перешагнуть. Даже Ежи Гротовский, известный затворник-экспериментатор, автор концепции «бедного театра», пришел в своих трудах к тому, что «нужен, по крайней мере, один зритель, чтобы зрелище стало таковым». Поэтому единственный способ обойти аксиому зрителя для театра пока что — это превратить его в непосредственного участника, теряющего возможность спокойно наблюдать за всем со стороны, вообще оценивать зрелище как устойчивую, неизменную и индифферентную к нему конструкцию. Например, компания SIGNA из Копенгагена в конце прошлого года выпустила спектакль «Игрушки», в котором каждый из купивших билет стал настоящим членом общества-антиутопии: его действия, команды, выборы (а не совершать он их не может) влияли на то, накажут ли его группу.
Радикальный иммерсивный театр, совсем не жалеющий своих реципиентов и вкладчиков, сейчас очень популярен. Похожие проекты можно найти у таких групп как Gob Squad, Rimini Protokoll, Dream Think Speak и других.
Фото: hisisnotatheatrecompany.com, esquire.ru, heinergoebbels.com, playstosee.com, hotelmodern.nl