Леся Украинка акценты сместила, Иван Урывский их убил. Один из самых талантливых молодых режиссеров страны представил в Театре на Подоле неожиданную, спорную, но от этого еще более любопытную версию «Каменного властелина». Вместо традиционного противостояния живого порыва и мертвого порядка в его спектакле происходит полное и безоговорочное торжество камня, глины и гипса над плотью и душой.
Когда: 26 марта, 19:00
Где: Театр на Подоле (Андреевский спуск, 20б)
Не то, чтобы Леся Украинка переделала грешника в праведника, но ее Дон Жуан не совсем тот, что у Тирсо де Молины, Гольдони, Мольера, Гофмана, Байрона или Пушкина. В пьесе украинского классика дерзкий распутник предстал олицетворением свободы и борцом со светскими условностями. Соответственно каменный гость у Леси Украинки превратился в каменного хозяина, он же каменный властелин – переводы разные, но суть одна. Командор перестал быть статуей, он тут активное действующее лицо, даром что с мертвой душой. Даже пав от руки Дона Жуана, Дон Гонзаго де Мендоза остается хозяином положения. Социальный статус покойного мужа Донне Анне дороже романтических затей живого ухажера.
В «Каменном властелине» много мертвых рук и ног
Основная коллизия, противостояние Командора (Роман Халаимов) – скучного консерватора, апологета успеха, поборника строгих правил, и Дона Жуана (Вячеслав Довженко) – либертарианца, пылкого бонвивана, легкомысленного гедониста, у Урывского намеренно смазана, приглушена. Претендент на сердце Донны Анны (Даша Малахова) не вполне антипод его законному владельцу. Характерно, что Дон Жуан впервые появляется на сцене в крепких объятиях манекенов и скованный гипсовой оболочкой, из которой ему при помощи верного Сганареля (Владимир Кузнецов) приходится с немалым трудом выпрастываться. Еще более характерно, что финальный поединок Дона Жуана с Командором похож на нелепую возню, на борьбу нанайских мальчиков. Эти двое – почти как один.
У Владимира Кузнецова (Сганарель) в постановке Урывского одна роль, но много функций
«Каменного властелина» нельзя не сравнить с предыдущим спектаклем Урывского, «Лымеривной» по Панасу Мирному. Обе пьесы – украинская классика; кстати, современной драматургией 30-летний режиссер пока что пренебрегает. В обеих постановках используются материалы, приобретающие значение символа: в «Лымеривне» это солома, в «Каменном властелине» – глина и гипс. В финале обоих спектаклей на сцене появляется искусственная женская фигура: подменой героине становится кукла. Но, если живую душу Натальи в «Лымеривне» старательно убивают родные и близкие, то у Донны Анны в «Каменном властелине» никакой души нет вовсе. Она предельно расчетлива, говорит механическим, лишенным модуляций голосом и ведет себя с такой холодностью, что вообще непонятно, как Дон Жуан умудрился влюбиться в эту стервозную жестянку.
С другой стороны, если присмотреться, герой-любовник в исполнении Довженко не очень-то любовник и совсем не герой. Порой он дурачится как сущее дитя, сам не знает, чего хочет, да и остро необходимая ловеласу харизма в его облике как-то не просматривается. По большому счету, в спектакле Урывского лишь один по-настоящему живой персонаж. Это Долорес (Екатерина Рубашкина), невеста Дона Жуана, от которой он, увиваясь за бездушной Донной Анной, с легкостью отказывается. Ее жертвенность резко контрастирует с эгоистичным поведением остальных героев. Показательно, что в кощеевом царстве «Каменного властелина» благородная Долорес остается фигурой маргинальной, второстепенной.
Самоотверженная Долорес (Екатерина Рубашкина) – самый живой персонаж спектакля
Это очень мрачный спектакль. Грубо говоря, он о том, что все плохо, что у полуживого против стопроцентно мертвого шансов нет. Это очень красивый спектакль. Все его составляющие – сценография, хореография, музыкальное оформление, свет, реквизит – подогнаны друг к другу с редкой точностью и отменным вкусом. Это очень непростой спектакль. Многие его образы неочевидны и допускают разные трактовки. Тут Урывский верен себе: однозначность прочтения для него скорее недостаток, чем достоинство. Если зрители обнаружат в постановке нечто такое, что режиссеру и в голову не приходило, он только порадуется.
Фото: Ира Маркони