Promin’ (или аутентичнее – «Луч») – новое независимое театральное бюро в Киеве, планирующее выпускать не только спектакли, но и – в будущем – дискуссии, читки, лекции etc. Создатели платформы, в отличие от свежего и еще не зарекомендовавшего себя бренда, уже хорошо известны театральной общественности: это драматург и актер Леша Доричевский, режиссер Богдан Логвиновский, актриса Ирина Панкратова.
В свое время их познакомил и объединил «Тиждень актуальной пьесы» и интерес к новой драме в целом: например, в случае Доричевского это реализовалось в «Любимовке», спектакле в центре DIYA, «Гей-параде» в Диком театре и яркой роли в нашумевшем «Виталике», в случае Логвиновского – в постановке-эскизе «Легких» Данкана Макмиллана и финале Taking the Stage.
«Архитектор» – первый проект команды, которая почувствовала, что не вписывается ни в один из уже существующих сегментов независимого театра в Украине, и визитка бюро, которое позиционирует себя как современная и прогрессивная формация.
О чем «Архитектор»?
«Архитектор» – это новая пьеса Алексея Доричевского, за плечами которого уже и вызывающие, парадоксально-кровавые «Парикмахеры», поставленные в DIYA, и тот же «Гей-парад», и драматургическое сотрудничество с Андреем Маем. «Архитектор» рассказывает историю нежного советского интеллигента (где-то между Новосельцевым из «Служебного романа» и героями Тарковского), который очень горит своей работой и на заказ архитектурной конторы проектирует сумасшедшее здание НИИ: здесь тебе и окна с рисунками изотопов, и отдельные тротуары для прогулок с колясками, и много чего еще. К сожалению, зашоренную и забюрократизированную московскую контору, и в частности ее директора, не интересуют прорывы. Его интересует мирное строительство в виде шаблонных построек, решение квартирного вопроса и вопросов пристройки балкона, за которые можно получить в подарок водочку и мясо. Поэтому амбициозный проект робкого интеллигента прячут на полку, героя взамен награждают бумажной работой.
Вдруг внезапно на контору надвигается то, что в древнегреческом театре воплощал Зевс, а в елизаветинском – армия Фортинбраса: ужасная советская проверка (в пьесе и в спектакле она буквально выполняет функцию «бога из машины»). Эпик фейл таков, что в это время в офисе директора торчит разъяренный взяточник, вымогающий разрешение на постройку магазина в Житомире, а в холодильнике для красок лежит незаконно добытая оленина. В горячечном бреду, в состоянии крайней экзальтации команда бюро отдает мужику в офисе первый попавшийся план под постройку магазина и велит ему свалить.
Как вы понимаете, это и был план нашего архитектора – теперь под магазин в Житомире будут строить здание фантасмагорического НИИ.
Как сделан?
На этом этапе и начинается то, что сам Леша Доричевский окрестил «трагифарсом». Трагическое и комическое начала этой истории хорошо раскрываются на примере мемов «ожидание vs реальность». В частности, один из таких рассказывает об отношениях исполнителя и заказчика: когда заказчик платит много денег и все ок, то его результат – супер академический рисунок, когда требования и бюджет проекта в ходе реализации понизили – вторая часть рисунка заканчивается в технике «палка-палка-кривой глаз». К сожалению, не только прожженные бюрократы по сюжету тяготеют к компромиссу (заставляя грустить архитектора), но и сам спектакль именно что является примером второго.
В такой знакомой и по-советски лубочной фабуле отчаянно пытаешься найти игру с формой и смыслом, с набившим оскомину «советским кодом» (да и само название компании, «Луч», как бы намекает). «Ведь не могут же и пьеса, и спектакль в самом деле походить на шаблонное старое кино, где все играют трепетно и неловко», – думаешь ты. Тема уместная и популярная: сюр советской действительности в ключе гротеска, репита, постмодерна или абсурда вскрывали недавно и Александр Середин в «Я (Романтика)», и тематические спектакли фестиваля Parade-fest. Но нет: время идет и спектакль оставляет все меньше шансов обнаружить в тексте, сценарии, что-то «новодрамовское», а в постановке – какое-то реально современное решение или стебную игру.
Актуальность формы и актуальность как вектор самого теабюро, видимо, усматриваются здесь только в том, что спустя 20-30 минут ультрасоветские герои начинают взрываться изнутри обильным матом (похоже не столько на театральную шутку, сколько на синдром Туретта), а весь предметный мир в виде советских девайсов – телефон с барабаном, койка, тумбы, фикус и т.д. – помещен во вращающуюся конструкцию на колесиках с рамкой. В целом же все 2,5-часовое времяпрепровождение на Сцене 6 – это наблюдение за передвижениями и тихими монологами в такой себе каркасной избе-говорильне, которая реально не предлагает никаких свежих и актуальных решений (камон, ребята, ну хоть мат-то можно интересно обыграть). Еще более острое непонимание и реакцию в духе wuuuut? вызывает вот что: львиная доля юмора здесь строится на изображении хохлов как «тупых, борзых и смелых», а москвичей – как «интеллигентов-девственников» (добрый вечер, напоминаю, что мы в 2020 году, товарищи).
При огромном нежелании, называешь про себя эту постановку Русской драмой в свете лед-ламп. И добавляешь: еще неизвестно, что традиционнее.
Что хорошо: музыка и афиша
Что плохо: увы, все остальное